6703fa25     

Казаков Юрий Павлович - В Город



Юрий Павлович Казаков
В ГОРОД
1
Василий Каманин шел рано утром по дороге в Озерище. Сапоги его были в
грязи, бурая шея давно не мыта, глаза с желтыми белками смотрели мутно, и от
самых глаз начиналась серая щетина. Походка его была неровной, ноги
разъезжались и как-то отставали от стремящегося вперед тела. В спину ему дул
холодный ветер, по сторонам темнели бесконечные отвалы вспаханной зяби. Между
отвалами кое-где свинцово поблескивала вода - дожди шли уже целую неделю. По
обочинам дороги мотался на ветру красно-бурый, забрызганный грязью конский
щавель.
Накануне Василий Каманин сильно выпил у свата. Сегодня у него болела
голова, во всем теле стояла ломота, какая бывала у него только к непогоде, в
рот набегала противная слюна. Василий сплевывал, поднимал тяжелую голову, с
тоской смотрел вперед. Но спереди была грязная исхлюстанная дорога, уныло
темнели копны соломы, и до самого горизонта - низкое серое небо без малейшего
просвета, без надежды на солнце. Василий опускал глаза, привычно выискивал
места посуше, но потом, поглощенный мыслями, опять шел как попало, осклизаясь,
тяжело переставляя ноги, наклоняясь вперед худым телом.
Жил Василий Каманин в Моховатке, в стоящей отдельно просторной старой
избе. Моховатка до войны была большой деревней, и дом Каманиных стоял в общем
ряду. Но, отступая, подожгли немцы деревню, вся она сгорела дотла, только
Каманины чудом уцелели. После войны деревня вновь отстроилась, но уж далеко
было до прежнего, и изба Василия очутилась за выездом. Ему предлагали
перевезти избу, он и сам собирался, но как-то все не доходили руки, так и
остался жить на отшибе.
Три дочери его одна за другой вышли замуж, уехали жить в город. Изба
опустела, Василий все чаще нанимался работать на сторону - был он хорошим
плотником, много зарабатывал, но с годами стал скучать, пить, во хмелю был
мрачен и бил жену.
Жену Акулину Василий не любил давно. Еще до войны попал он как-то по
вербовке на большое строительство, проработал там все лето, и с тех пор мысль
переехать жить в город уже не покидала его.
Каждый год по осени, когда было мало работы, его забирала вдруг тоска, он
делался равнодушен ко всему, подолгу лежал на дворе, закрыв глаза, и думал о
городской жизни. Городских он терпеть не мог, считал всех дармоедами, но жизнь
городскую - парки, рестораны, кинотеатры и стадионы - любил до того, что и сны
ему снились только про город.
Несколько раз собирался он было совсем и даже корову продавал, но Акулина
шептала по ночам о земле, о родине, о хозяйстве, о том, что она с тоски помрет
в городе, и он раздумывал и оставался.
Все в колхозе знали о его страсти к городу и посмеивались над ним.
- Что ж, так и не уехал? - спрашивали его.
- Ночная кукушка денную перекукует, - отвечал он, сумрачно усмехаясь и
затаивая злобу на жену.
Весной Акулина заболела. Сперва думали - переможется. Потом Акулина стала
ходить в медпункт, брала прописанные порошки и микстуры, охотно, с верой в
исцеление, пила горькие лекарства. Но исцеление не приходило, становилось,
наоборот, все тяжелее и хуже. Тогда были испробованы тайные средства. В дом к
Василию зачастили старухи, носили в пузырьках наговоренную воду, настойки на
корнях. Но и это не помогало. Глаза у Акулины провалились, запали виски, лез
волос, вся она неправдоподобно быстро худела, таяла. Люди, видевшие ее недавно
здоровой, теперь при встречах останавливались, долго смотрели ей вслед. С ней
становилось страшно спать: так она была худа и так стонала



Содержание раздела